Бен ван Беркел родился в 1957 году в Утрехте. Учился в Академии Ритвельда в Амстердаме и Архитектурной ассоциации в Лондоне (окончил в 1987‑м). В 1988-м вместе с женой Каролиной Бос открыл бюро Van Berkel & Bos Architectuurbureau (в 1998 году переименовано в UN Studio). Преподавал в Гарварде, Принстоне и Колумбийском университете.
Найти офис бюро Бена ван Беркела UN Studio с первого раза мне не удалось. В ряду строительных магазинов и салонов офисной мебели, которыми застроен удаленный от центра Амстердама конец набережной Стадхаудерскаде, не было ничего похожего на вход в архитектурную мастерскую человека, известного любовью к компьютерным технологиям и сложным пространственным кривым. В конце концов нужная дверь оказалась совершенно стандартной – ни стальной загогулины, ни плазменного дисплея с названием.
Бен ван Беркел принадлежит к поколению голландских “детей лейтенанта Шмидта” – наследников славы Рема Колхаса. В 1980-х харизматичный Колхас взорвал архитектурный мир своими парадоксальными книгами и многозначными проектами. Публика решила: любой голландец если и не Koolhaas, то все равно cool. За ними авансом закрепилась репутация новаторов, которую каждый представитель талантливой молодежи подтверждал уже сам.
У человека, сидящего передо мной в кабинете с разноцветными стенами (одна оранжевая, две стальные), это получилось. Он учился в Амстердаме, в Академии Ритвельда, потом в Лондоне – в Архитектурной ассоциации. Учила его, ни много ни мало, Заха Хадид. Вернувшись домой, ван Беркел быстро начал строить (раньше, между прочим, чем его знаменитая педагогиня). Критики впервые заговорили о нем в 1998-м, после жилого дома “Мёбиус”, построенного в виде ленты Мёбиуса. Все помещения, от кабинетов до спален, там распластаны по бетонной “петле”, чтобы дать людям свободу перемещения и открыть все комнаты природе вокруг. В 2006-м случился музей Mercedes-Benz в Штутгарте – эффектный гибрид райтовского музея Гуггенхайма в Нью-Йорке и многоэтажного гаража. Теперь тень Колхаса, на которого ван Беркел, кстати, внешне очень похож, над ним не витает.
На традиционный вопрос о том, как начинался его творческий путь, ван Беркел отвечает со смехом:
– Я учился на дизайнера интерьеров и прожужжал педагогам уши архитектурой – она меня интересовала с детства, когда мы с отцом гуляли по стройплощадкам. Наконец они сказали: “Бен, ты ни о чем, кроме архитектуры, думать не можешь. Почему бы тебе просто не стать архитектором?” Я не решался – мне казалось, что учиться долго, а надо же на что-то жить. В конце концов я все-таки поехал в Лондон, наивно полагая, что интерьерный опыт мне поможет. Но профессора в АА мне велели забыть все, что я знал, и начать сначала. Я не зря опасался – учиться пришлось долго. Пять лет!
Насколько полезным оказалось обучение? Ван Беркел колеблется:
– Конечно, это было интересно. Но потом я год работал в бюро Сантьяго Калатравы в Швейцарии. Это был фантастический опыт. В бюро были и архитекторы, и инженеры. И он им не разрешал общаться между собой – только через него. Потому что только он держал в голове весь проект, контролировал, чего хочет. Мы с ним были в хороших отношениях, обедали вместе, рассуждали об архитектуре и обо всем на свете. И знаете, за год у него я узнал о профессии больше, чем за пять лет в АА.
“Диктаторский” тип бюро, который описывает Беркел, не похож на его UN Studio. Тут царит, что называется, “командный подход”: сотрудники молодые, жизнерадостные и в свободное время валяются на втором этаже мастерской на диване Circle, который спроектировал их начальник. Может быть, демократизма и мягкости придает то, что ван Беркел руководит бюро не один, а с женой, Каролиной Бос?
– Каролина не архитектор, а писатель, – поясняет Бен. – И это хорошо. Архитекторы часто не знают, чего хотят. Каролина заставляет нас четко формулировать пожелания к самим себе. У нас директор – не дирижер, который “над” оркестром. Мы ходим между рядами “оркестрантов”.
А как семейный подряд отражается на личной жизни?
– Весь секрет в том, чтобы четко распоряжаться временем. За этим нужно следить, когда на тебя работают семьдесят пять человек – это большая ответственность. Куда бы я ни ездил по делам, я всегда провожу в офисе минимум три дня в неделю. Но я никогда не прихожу на работу рано: лучше обед пропущу и вечером задержусь, но утром спокойно посижу за кофе и схожу в спортзал. И мы с женой никогда не забываем об отдыхе. У нас есть дом на Канарах, мы там бываем четыре-пять раз в году, с дочкой – ей пятнадцать лет. И я каждую зиму езжу в Венецию – хожу по городу, изучаю. Всегда нахожу что-то, чего раньше не видел.
Складывается ощущение, что ван Беркел относится к архитектуре весьма расслабленно, вроде как к хобби – приятному времяпрепровождению между утренним кофе и поездкой в отпуск. Но на самом деле этот милый, улыбчивый человек в своем отношении к профессии предельно серьезен. Он автор теории о “моделях проектирования” – принципах дизайна, алгоритмах, по которым формируется здание. “Вроде концепт-кара”, – говорит он. Это могут быть законы трехмерной геометрии (как у дома “Мёбиус”), или ход “от жесткого к гибкому”, или пространственный “веер”. Все модели описаны в его с Каролиной книге Design Models. Каждая “модель” включает всю информацию о проекте – от особенностей участка до вкусов заказчика, от материалов до инженерии. Главное – выбрать оптимальную схему проектирования. Архитекторы UN Studio работают с хитроумными компьютерными программами, которые на всех стадиях проекта автоматически учитывают вносимые в него изменения.
Звучит сложно, но процесс упрощает. И модернизирует:
– Архитекторы сегодня стараются переплюнуть друг друга в вычурности форм и компьютер используют для рисования, – в голосе Беркела звучит ирония. – Но облик здания не имеет значения. Важно, как сочетаются его функциональные компоненты. Чтобы это рассчитать, сегодня и правда нужен компьютер – факторов слишком много. И только если все они учтены, здание получится и понравится людям. Они будут к нему возвращаться. Словно книгу перечитывать.
Какие же “книги” любит сам архитектор, есть ли у него особенно любимый проект?
Он улыбается:
– Меня клиенты спрашивают: “Почему ты, Бен, не сделаешь студию в одном из своих объектов? Эффектно было бы!” Но я не могу жить прошлым и не хочу постоянно быть окруженным своей работой. У меня и дом абсолютно не дизайнерский – я живу на старой ферме. Так что мои лучшие проекты – тот, что я делаю сейчас, и будущий. Надо все время двигаться вперед.
Вот почему у него офис в безличном месте: нейтральная обстановка нужна, чтобы видеть себя со стороны и в перспективе. Это редкость, архитекторы часто строят офисы-визитки. Но подтверждает тезис, что в архитектуре главное не форма, а содержание. И ключ к тому, чтобы сделать ее современной, – новизна мышления, главный инструмент работы ван Беркела.
Отличный инструмент, кстати говоря. Потому что, в отличие от компьютерной программы или художественного стиля, человеческая мысль устареть не может.
Беседовала Евгения Микулина
Источник: http://www.admagazine.ru
Найти офис бюро Бена ван Беркела UN Studio с первого раза мне не удалось. В ряду строительных магазинов и салонов офисной мебели, которыми застроен удаленный от центра Амстердама конец набережной Стадхаудерскаде, не было ничего похожего на вход в архитектурную мастерскую человека, известного любовью к компьютерным технологиям и сложным пространственным кривым. В конце концов нужная дверь оказалась совершенно стандартной – ни стальной загогулины, ни плазменного дисплея с названием.
Бен ван Беркел принадлежит к поколению голландских “детей лейтенанта Шмидта” – наследников славы Рема Колхаса. В 1980-х харизматичный Колхас взорвал архитектурный мир своими парадоксальными книгами и многозначными проектами. Публика решила: любой голландец если и не Koolhaas, то все равно cool. За ними авансом закрепилась репутация новаторов, которую каждый представитель талантливой молодежи подтверждал уже сам.
 |
| Общий вид музея Mercedes-Benz в Штутгарте |
На традиционный вопрос о том, как начинался его творческий путь, ван Беркел отвечает со смехом:
– Я учился на дизайнера интерьеров и прожужжал педагогам уши архитектурой – она меня интересовала с детства, когда мы с отцом гуляли по стройплощадкам. Наконец они сказали: “Бен, ты ни о чем, кроме архитектуры, думать не можешь. Почему бы тебе просто не стать архитектором?” Я не решался – мне казалось, что учиться долго, а надо же на что-то жить. В конце концов я все-таки поехал в Лондон, наивно полагая, что интерьерный опыт мне поможет. Но профессора в АА мне велели забыть все, что я знал, и начать сначала. Я не зря опасался – учиться пришлось долго. Пять лет!
 |
| Здание театра Agora в голландском городе Лелистад построено в 2007-м по заказу муниципальных властей. Сложная структура фасада с наслоенными друг на друга плоскостями призвана отразить идею жанрового разнообразия в современном театральном процессе |
Насколько полезным оказалось обучение? Ван Беркел колеблется:
– Конечно, это было интересно. Но потом я год работал в бюро Сантьяго Калатравы в Швейцарии. Это был фантастический опыт. В бюро были и архитекторы, и инженеры. И он им не разрешал общаться между собой – только через него. Потому что только он держал в голове весь проект, контролировал, чего хочет. Мы с ним были в хороших отношениях, обедали вместе, рассуждали об архитектуре и обо всем на свете. И знаете, за год у него я узнал о профессии больше, чем за пять лет в АА.
“Диктаторский” тип бюро, который описывает Беркел, не похож на его UN Studio. Тут царит, что называется, “командный подход”: сотрудники молодые, жизнерадостные и в свободное время валяются на втором этаже мастерской на диване Circle, который спроектировал их начальник. Может быть, демократизма и мягкости придает то, что ван Беркел руководит бюро не один, а с женой, Каролиной Бос?
– Каролина не архитектор, а писатель, – поясняет Бен. – И это хорошо. Архитекторы часто не знают, чего хотят. Каролина заставляет нас четко формулировать пожелания к самим себе. У нас директор – не дирижер, который “над” оркестром. Мы ходим между рядами “оркестрантов”.
 |
| Проект кампуса Университета дизайна и технологий в Сингапуре создан в 2010 году. Комплекс площадью 213 000 м2 в данный момент строится и должен быть готов к 2014 году |
А как семейный подряд отражается на личной жизни?
– Весь секрет в том, чтобы четко распоряжаться временем. За этим нужно следить, когда на тебя работают семьдесят пять человек – это большая ответственность. Куда бы я ни ездил по делам, я всегда провожу в офисе минимум три дня в неделю. Но я никогда не прихожу на работу рано: лучше обед пропущу и вечером задержусь, но утром спокойно посижу за кофе и схожу в спортзал. И мы с женой никогда не забываем об отдыхе. У нас есть дом на Канарах, мы там бываем четыре-пять раз в году, с дочкой – ей пятнадцать лет. И я каждую зиму езжу в Венецию – хожу по городу, изучаю. Всегда нахожу что-то, чего раньше не видел.
 |
| Фасад магазина Galleria в Сеуле отделан 4330 стеклянными дисками. Днем они кажутся перламутровой чешуей. Ночью превращаются в постоянно меняющие цвет плазменные экраны. Ван Беркел обновил интерьеры магазина и создал этот новый фасад в 2004 году |
Звучит сложно, но процесс упрощает. И модернизирует:
– Архитекторы сегодня стараются переплюнуть друг друга в вычурности форм и компьютер используют для рисования, – в голосе Беркела звучит ирония. – Но облик здания не имеет значения. Важно, как сочетаются его функциональные компоненты. Чтобы это рассчитать, сегодня и правда нужен компьютер – факторов слишком много. И только если все они учтены, здание получится и понравится людям. Они будут к нему возвращаться. Словно книгу перечитывать.
Какие же “книги” любит сам архитектор, есть ли у него особенно любимый проект?
 |
| Фасад музея Mercedes-Benz в немецком Штутгарте. Построенное в 2006 году здание музея до сих пор остается самой известной постройкой Бена ван Беркела. Оно принесло архитектору мгновенную славу |
Он улыбается:
– Меня клиенты спрашивают: “Почему ты, Бен, не сделаешь студию в одном из своих объектов? Эффектно было бы!” Но я не могу жить прошлым и не хочу постоянно быть окруженным своей работой. У меня и дом абсолютно не дизайнерский – я живу на старой ферме. Так что мои лучшие проекты – тот, что я делаю сейчас, и будущий. Надо все время двигаться вперед.
Вот почему у него офис в безличном месте: нейтральная обстановка нужна, чтобы видеть себя со стороны и в перспективе. Это редкость, архитекторы часто строят офисы-визитки. Но подтверждает тезис, что в архитектуре главное не форма, а содержание. И ключ к тому, чтобы сделать ее современной, – новизна мышления, главный инструмент работы ван Беркела.
Отличный инструмент, кстати говоря. Потому что, в отличие от компьютерной программы или художественного стиля, человеческая мысль устареть не может.
 |
| Интерьер музея Mercedes-Benz в Штутгарте. Здание площадью 35 000 м2 – квинтэссенция идей ван Беркела: это пространственный трилистник, состоящий из двух пересекающихся спиралей. Каждая спираль – отдельная часть музейной экспозиции |
Беседовала Евгения Микулина
Источник: http://www.admagazine.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий