Интервью с архитектором, руководителем ТАМ «Кудин»
Кудин Виктор Петрович родился в 1950 г. В 1974 г. закончил факультет архитектуры Киевского инженерно-строительного института, а с 1974-го по 1992 гг. работал в институте «ГИПРОгражданпромстрой». В 1992 г. Виктор Кудин основал Творческую архитектурную мастерскую «Кудин». С 1992-го по 1995 гг. архитектор работал в немецкой проектной компании ARKUS (г. Коттбус).
Виктор Кудин удивительным образом сочетает в себе архитектуру, фотографию, изобразительное искусство, карикатуру. Причем всем этим мастер занимается серьезно, делая проекты зданий так же хорошо, как и смешные, но неизменно глубокие рисунки. У Виктора Петровича с 1987 года состоялось более полутора десятков персональных выставок, в том числе в Германии и Польше. Неоднократно как художник участвовал и в групповых выставках по всему миру, получая призы за свои работы в Македонии, Италии, Германии, России, Литве, Польше, Турции, Корее. На стенах архитектурной мастерской Виктора Кудина не обычные для архитектурных мастерских компьютерные визуализации проектов, а – картины. Да еще фотографии фотовыставки «Коррозия металла». На ней Виктор Петрович выставил снимки удивительных цветов и форм, возникающих на ржавеющем металле. На его рабочем столе всегда есть цветные фломастеры и фотоаппарат. Разговаривая со мной, Виктор Кудин рисует что-то в блокноте, и когда не находит нужных слов – в течение нескольких секунд рисует ответ…
- Кто же вы все-таки в большей мере: художник или архитектор?
- Человек – сложное существо, сочетающее в себе массу различных, подчас парадоксальных сторон. Живопись, архитектура, фотография вполне уживаются, между ними нет никакого конфликта. Они свободно переходят друг в друга, так что я подчас не знаю, где заканчивается одно направление и начинается другое. Для меня все, что я делаю, это художественные объекты. И архитектура неразрывно связана с живописью, ведь сначала нужно нарисовать то, что представил… В прошлом году был издан «Дорожный альбом», в котором собраны наброски, сделанные в разное время и в разных местах.
- В одном из интервью вы говорили о том, что архитектура и карикатура похожи. Но ваши здания, к счастью, карикатурными не назовешь…
- Бог с вами! Я ведь имел в виду не буквальную схожесть, а единство образа мышления. В основе карикатуры лежит, прежде всего, неожиданный поворот. Архитектура также неожиданна. Если говорить честно, то в архитектуру я пришел благодаря изобразительному искусству. В юности, поступая на архитектурный факультет, я довольно смутно представлял, чем должен заниматься архитектор. Единственное, что знал твердо: учась на этом факультете, можно рисовать.
- Рисунок — это сознательный выбор или вам попросту так привычнее?
- Сейчас, к сожалению, время поставило перед молодыми архитекторами новые задачи, а современные компьютерные технологии отучили их делать что-то руками, полностью вытеснив из сознания возможность изображать что-либо с помощью карандаша. Для меня мысль всегда рождается на кончике пера. Я допускаю, что у кого-то она может родиться и на кончике курсора мыши, но для меня это невозможно. Может быть, именно поэтому я и выпустил свой «Дорожный альбом». В нем я хотел показать архитектора, который смотрит на мир не только как наблюдатель, но и как действующая фигура мира, пропуская его суть через себя, через глаз, через руку.
- Как повлиял фотопроект «Коррозия металла» на ваше творчество? Какие материалы любите использовать больше всего?
- Думаю, повлиял самым непосредственным образом. Вот проект одной усадьбы, фасады которой будут облицованы листами ржавого металла. А насчет любимых материалов… Сейчас меня особенно привлекают корродирующий металл и дерево. Но ведь это только сейчас, а завтра, возможно, будет что-то другое…
- Как вам работается в период кризиса? Да и работается ли?
- Главное, что есть свободное время и возможность подумать. Трудно говорить об успешной работе, когда почти все стройки заморожены. Работают в лучшем случае только те, которые уже находятся на стадии завершения. Заказчики не платят за выполненную работу, потому что у них просто нечем платить. Судиться в этом случае себе дороже: неизвестно, удастся ли отсудить деньги, а вот клиента точно потеряешь. Кроме того, понимаем, что заказчики страдают от кризиса так же, как и мы… У китайцев есть такое проклятье: чтоб ты жил в эпоху перемен! Вот мы как раз и живем в эту эпоху.
Сейчас мы проектируем спорткомплекс в Киевской области. Там уже залит фундамент. В Одессе через год – максимум два должен быть завершен рекреационный комплекс, выполненный по нашему проекту. Еще мы разрабатываем проект офисного комплекса в Киеве и частные усадьбы. Так что работа есть, а это сейчас главное.
- В вашем портфолио достаточно много коттеджей и дизайн интерьеров. Не мешает ли такой «минимализм», когда работаете над большими объектами?
- Терпеть не могу слово «коттедж». По-моему, под ним подразумевается вот это. (Рисует простенькую хатку со скатной крышей. – Авт.). Мы принципиально так не строим. Мы делаем вот так. (Рисует контур, немного похожий на букву Z. – Авт.). Может быть, лучше назвать это частным домом или усадьбой. А относительно того, мешает ли… Я без проблем переключаюсь с больших проектов на проекты частных усадеб и дизайн интерьеров. Для меня все это нормальные объекты. Кроме того, я считаю, что для архитектора очень полезно заниматься малыми архитектурными формами.
- Вот у вас из окна открывается замечательная панорама на город с его многообразной архитектурой: от довоенной до ультрасовременной. А как-то глазу зацепиться не за что…
- Совершенно верно. Здесь ни одного стоящего объекта, за исключением телецентра Комаровского, да еще трех неказистых на вид домиков, построенных в двадцатые годы прошлого века. Четвертый переделали до неузнаваемости, разрушив этим комплекс, являющийся памятником конструктивизма, а таких памятников в Киеве раз-два и обчелся. Архитектура, прежде всего, должна выражать дух эпохи, в данном случае она выражает бездуховность и безвкусицу. В Киеве за последние десять лет не появилось ни одного объекта, достойного стать памятником архитектуры XXI века. Хотя, конечно, об этом можно будет говорить лет через пятьдесят…
- Неужели современные киевские постройки вам не по душе?
- Из всей киевской архитектуры мне больше всего импонируют три здания: посольства Германии, Нидерландов и Дом пионеров архитектора Милецкого. Я уверен, что современная архитектура не должна имитировать архитектуру прошлого, не должна подражать стилю, время которого прошло. Архитекторы должны сознавать себя современными людьми. А ведь Киев – очень благодатный материал, просто потрясающее художественное пространство. Нужно только немного больше думать о том, что мы, архитекторы, оставим после себя на этой земле.
- Хорошо бы еще, чтобы заказчики об этом задумывались…
- Искусство общения с заказчиком как раз и состоит в том, чтобы заказчик стал твоим единомышленником. Если он им не является, работать попросту невозможно. Тогда лучше, чтобы заказчик ушел к другому архитектору. Это нормально, и никаких обид тут быть не может. Важно, чтобы заказчик понимал: нельзя портить город, наоборот – после тебя он должен стать лучше! Я не люблю никого переубеждать. Это не так сложно, ведь и заказчик тоже хочет сделать что-то хорошее и красивое, но еще и заработать.
- Что бы вы изменили в законодательстве Украины, касающемся архитектуры, будь ваша воля?
- Необходимо создать Архитектурную палату, которая бы сертифицировала архитекторов. Это должна быть профессиональная организация, подобная тем, которые работают во всем мире. Архитектурная палата как союз профессионалов могла бы влиять на своих коллег. Сейчас же архитектор зависит только от заказчика. Результат этой зависимости – налицо (показывает на пейзаж за окном. – Авт.). Если у нас появится влиятельная Архитектурная палата, и архитектор, и заказчик будут вынуждены работать в правовом поле. И не нужны Градсоветы, которые, кстати, являются антиконституционными органами. Ведь в Конституции четко сказано, что в Украине нет цензуры на творчество.
- А не получится ли так, что Архитектурная палата станет тем же цензором вместо Градсовета?
- Архитектурная палата работает принципиально по-другому. Она не просто выдает лицензии, но и берет ответственность за все ошибки тех, кого принимает в свои члены. Когда я говорю о влиянии профессионального союза на архитекторов, я имею в виду не цензуру.
- О чем мечтаете? Есть ли у вас архитектурная мечта?
- Да, конечно! Я хотел бы построить себе дом! Вот сейчас ищу заказчика, который бы мне оплатил строительство. (Смеется). Дом задумал вот какой. (В несколько секунд рисует странные сооружения. – Авт.). Вообще-то здесь должен быть не один большой дом, а два маленьких, соединенных крытой галереей. В обоих домах должно быть всего три больших комнаты: мастерская, спальня и галерея. Я буквально вижу этот домик, но сейчас кризис и не до мечты…
Кудин Виктор Петрович родился в 1950 г. В 1974 г. закончил факультет архитектуры Киевского инженерно-строительного института, а с 1974-го по 1992 гг. работал в институте «ГИПРОгражданпромстрой». В 1992 г. Виктор Кудин основал Творческую архитектурную мастерскую «Кудин». С 1992-го по 1995 гг. архитектор работал в немецкой проектной компании ARKUS (г. Коттбус).
Виктор Кудин удивительным образом сочетает в себе архитектуру, фотографию, изобразительное искусство, карикатуру. Причем всем этим мастер занимается серьезно, делая проекты зданий так же хорошо, как и смешные, но неизменно глубокие рисунки. У Виктора Петровича с 1987 года состоялось более полутора десятков персональных выставок, в том числе в Германии и Польше. Неоднократно как художник участвовал и в групповых выставках по всему миру, получая призы за свои работы в Македонии, Италии, Германии, России, Литве, Польше, Турции, Корее. На стенах архитектурной мастерской Виктора Кудина не обычные для архитектурных мастерских компьютерные визуализации проектов, а – картины. Да еще фотографии фотовыставки «Коррозия металла». На ней Виктор Петрович выставил снимки удивительных цветов и форм, возникающих на ржавеющем металле. На его рабочем столе всегда есть цветные фломастеры и фотоаппарат. Разговаривая со мной, Виктор Кудин рисует что-то в блокноте, и когда не находит нужных слов – в течение нескольких секунд рисует ответ…
- Кто же вы все-таки в большей мере: художник или архитектор?
- Человек – сложное существо, сочетающее в себе массу различных, подчас парадоксальных сторон. Живопись, архитектура, фотография вполне уживаются, между ними нет никакого конфликта. Они свободно переходят друг в друга, так что я подчас не знаю, где заканчивается одно направление и начинается другое. Для меня все, что я делаю, это художественные объекты. И архитектура неразрывно связана с живописью, ведь сначала нужно нарисовать то, что представил… В прошлом году был издан «Дорожный альбом», в котором собраны наброски, сделанные в разное время и в разных местах.
- В одном из интервью вы говорили о том, что архитектура и карикатура похожи. Но ваши здания, к счастью, карикатурными не назовешь…
- Бог с вами! Я ведь имел в виду не буквальную схожесть, а единство образа мышления. В основе карикатуры лежит, прежде всего, неожиданный поворот. Архитектура также неожиданна. Если говорить честно, то в архитектуру я пришел благодаря изобразительному искусству. В юности, поступая на архитектурный факультет, я довольно смутно представлял, чем должен заниматься архитектор. Единственное, что знал твердо: учась на этом факультете, можно рисовать.
- Рисунок — это сознательный выбор или вам попросту так привычнее?
- Сейчас, к сожалению, время поставило перед молодыми архитекторами новые задачи, а современные компьютерные технологии отучили их делать что-то руками, полностью вытеснив из сознания возможность изображать что-либо с помощью карандаша. Для меня мысль всегда рождается на кончике пера. Я допускаю, что у кого-то она может родиться и на кончике курсора мыши, но для меня это невозможно. Может быть, именно поэтому я и выпустил свой «Дорожный альбом». В нем я хотел показать архитектора, который смотрит на мир не только как наблюдатель, но и как действующая фигура мира, пропуская его суть через себя, через глаз, через руку.
- Как повлиял фотопроект «Коррозия металла» на ваше творчество? Какие материалы любите использовать больше всего?
- Думаю, повлиял самым непосредственным образом. Вот проект одной усадьбы, фасады которой будут облицованы листами ржавого металла. А насчет любимых материалов… Сейчас меня особенно привлекают корродирующий металл и дерево. Но ведь это только сейчас, а завтра, возможно, будет что-то другое…
- Как вам работается в период кризиса? Да и работается ли?
- Главное, что есть свободное время и возможность подумать. Трудно говорить об успешной работе, когда почти все стройки заморожены. Работают в лучшем случае только те, которые уже находятся на стадии завершения. Заказчики не платят за выполненную работу, потому что у них просто нечем платить. Судиться в этом случае себе дороже: неизвестно, удастся ли отсудить деньги, а вот клиента точно потеряешь. Кроме того, понимаем, что заказчики страдают от кризиса так же, как и мы… У китайцев есть такое проклятье: чтоб ты жил в эпоху перемен! Вот мы как раз и живем в эту эпоху.
Сейчас мы проектируем спорткомплекс в Киевской области. Там уже залит фундамент. В Одессе через год – максимум два должен быть завершен рекреационный комплекс, выполненный по нашему проекту. Еще мы разрабатываем проект офисного комплекса в Киеве и частные усадьбы. Так что работа есть, а это сейчас главное.
- В вашем портфолио достаточно много коттеджей и дизайн интерьеров. Не мешает ли такой «минимализм», когда работаете над большими объектами?
- Терпеть не могу слово «коттедж». По-моему, под ним подразумевается вот это. (Рисует простенькую хатку со скатной крышей. – Авт.). Мы принципиально так не строим. Мы делаем вот так. (Рисует контур, немного похожий на букву Z. – Авт.). Может быть, лучше назвать это частным домом или усадьбой. А относительно того, мешает ли… Я без проблем переключаюсь с больших проектов на проекты частных усадеб и дизайн интерьеров. Для меня все это нормальные объекты. Кроме того, я считаю, что для архитектора очень полезно заниматься малыми архитектурными формами.
- Вот у вас из окна открывается замечательная панорама на город с его многообразной архитектурой: от довоенной до ультрасовременной. А как-то глазу зацепиться не за что…
- Совершенно верно. Здесь ни одного стоящего объекта, за исключением телецентра Комаровского, да еще трех неказистых на вид домиков, построенных в двадцатые годы прошлого века. Четвертый переделали до неузнаваемости, разрушив этим комплекс, являющийся памятником конструктивизма, а таких памятников в Киеве раз-два и обчелся. Архитектура, прежде всего, должна выражать дух эпохи, в данном случае она выражает бездуховность и безвкусицу. В Киеве за последние десять лет не появилось ни одного объекта, достойного стать памятником архитектуры XXI века. Хотя, конечно, об этом можно будет говорить лет через пятьдесят…
- Неужели современные киевские постройки вам не по душе?
- Из всей киевской архитектуры мне больше всего импонируют три здания: посольства Германии, Нидерландов и Дом пионеров архитектора Милецкого. Я уверен, что современная архитектура не должна имитировать архитектуру прошлого, не должна подражать стилю, время которого прошло. Архитекторы должны сознавать себя современными людьми. А ведь Киев – очень благодатный материал, просто потрясающее художественное пространство. Нужно только немного больше думать о том, что мы, архитекторы, оставим после себя на этой земле.
- Хорошо бы еще, чтобы заказчики об этом задумывались…
- Искусство общения с заказчиком как раз и состоит в том, чтобы заказчик стал твоим единомышленником. Если он им не является, работать попросту невозможно. Тогда лучше, чтобы заказчик ушел к другому архитектору. Это нормально, и никаких обид тут быть не может. Важно, чтобы заказчик понимал: нельзя портить город, наоборот – после тебя он должен стать лучше! Я не люблю никого переубеждать. Это не так сложно, ведь и заказчик тоже хочет сделать что-то хорошее и красивое, но еще и заработать.
- Что бы вы изменили в законодательстве Украины, касающемся архитектуры, будь ваша воля?
- Необходимо создать Архитектурную палату, которая бы сертифицировала архитекторов. Это должна быть профессиональная организация, подобная тем, которые работают во всем мире. Архитектурная палата как союз профессионалов могла бы влиять на своих коллег. Сейчас же архитектор зависит только от заказчика. Результат этой зависимости – налицо (показывает на пейзаж за окном. – Авт.). Если у нас появится влиятельная Архитектурная палата, и архитектор, и заказчик будут вынуждены работать в правовом поле. И не нужны Градсоветы, которые, кстати, являются антиконституционными органами. Ведь в Конституции четко сказано, что в Украине нет цензуры на творчество.
- А не получится ли так, что Архитектурная палата станет тем же цензором вместо Градсовета?
- Архитектурная палата работает принципиально по-другому. Она не просто выдает лицензии, но и берет ответственность за все ошибки тех, кого принимает в свои члены. Когда я говорю о влиянии профессионального союза на архитекторов, я имею в виду не цензуру.
- О чем мечтаете? Есть ли у вас архитектурная мечта?
- Да, конечно! Я хотел бы построить себе дом! Вот сейчас ищу заказчика, который бы мне оплатил строительство. (Смеется). Дом задумал вот какой. (В несколько секунд рисует странные сооружения. – Авт.). Вообще-то здесь должен быть не один большой дом, а два маленьких, соединенных крытой галереей. В обоих домах должно быть всего три больших комнаты: мастерская, спальня и галерея. Я буквально вижу этот домик, но сейчас кризис и не до мечты…
Комментариев нет:
Отправить комментарий